В этот день ровно 200 лет назад по новому стилю — в 1812-м году — родился Иван Александрович Гончаров — русский писатель золотого века отечественной литературы. Это обстоятельство, кстати, сыграло против него. Он начинал еще при Пушкине, при Гоголе. Вскоре появились Толстой, Достоевский. Тургенев. У Гончарова по умолчанию статус второстепенного автора, хотя, на самом деле — он великий русский писатель. И не только потому, что именно так его аттестовали и Толстой, и Достоевский, и Тургенев. Гончаров подарил нам Обломова. И, соответственно, "обломовщину" — как анатомию русской души. Можно, конечно, сказать, что такому подарку никто не обрадовался. Тем более, что и в противовес беспомощному Илье Ильичу Обломову какой-то изначально предосудительный, хоть и обрусевший, но немец Штольц. Он, получается, герой положительный, на него надо бы равняться. А не хочется. Непатриотично как-то. Но другого не предлагается. Гончаров словно нарочно так расставляет все условия и обстоятельства, все акценты и детали русской жизни, что нет в них места для привычных отговорок. Вот же Илья Обломов — хороший человек, поступай как он — "авось что-нибудь да получится". Иван Гончаров, как ни странно это покажется при всем его лиризме, мягкости и душевности, как писатель закрыл в нашей литературе тему романтической экзотики. Просто как дверь закрывают. Всё — хода нет. И первой такой закрытой дверцей стал уже его первый роман "Обыкновенная история". О пылком юноше, жаждавшем служить отечеству верой и правдой. А в результате, шаг за шагом, превратился в обыкновенного циничного бюрократа. А что — "жизнь вокруг правильная и идти по ней надо твердо, не сворачивая". Мало кто теперь читает другую вещь Гончарова, которая как раз и сделала его знаменитым. "Фрегат Паллада" — описание кругосветного путешествия, одно из первых описаний на тему "кто мы в этом мире". С тем же непатриотичным выводом, что вовсе мы не центр вселенной, и есть нам чему поучиться у других народов. Был еще третий большой роман, тоже с первой буквой "о" в названии — "Обрыв". История несостоявшейся любви, потому что персонажи ее боятся своего чувства, отчего оно и умирает. Но главное, конечно, это роман "Обломов". И диагноз русской жизни. "Обломовщина". Суждены нам благие порывы, но свершить ничего не дано. Вроде бы приговор. Но с какой теплой грустью и сочувствием к подсудимому вынесенный.
