В этот день ровно 200 лет назад — в 1812 году — две русских армии, отступавших от границы вглубь России, соединились в предместьях Смоленска. Завершился первый период Отечественной войны 1812 года. Неприятелю не удалось разгромить поодиночке наши основные силы. Ценой потери территории, удалось сохранить боевые порядки. В порядках же этих между тем был разнобой. Такой влиятельный и осведомленный участник событий, как генерал Ермолов, начальник штаба 1-й армии, так описывал события того дня: "Наконец 2-я армия прибыла к Смоленску, совершено соединение. Но радость обеих армий была единственным между ними сходством, первая армия, утомленная отступлением, начала роптать и допустила беспорядки, признаки упадка дисциплины. Частные начальники охладели к главному, низшие чины колебались в доверенности к нему. Вторая же армия явилась совершенно в другом духе. Звук неумолкающей музыки, шум не перестающих песней оживляли бодрость воинов. Исчез вид понесенных трудов, видна гордость от преодоленных опасностей и готовность к превозможению новых. Начальник — друг подчиненных, они — сотрудники его верные". Поясним. Первый начальник, у которого проблемы с подчиненными — это Михаил Богданович Барклай де Толли. Второй, у которого в этом смысле в порядке — Петр Иванович Багратион. Соперничество этих полководцев, пожалуй, самая известная и горячо обсуждаемая, помимо сражений, тема Отечественной войны. И надо признать, что общее мнение и современное, и рожденное задним числом — чуть ли не целиком и полностью на стороне Багратиона. Барклая, вроде бы, и не очень бранят, но какой-то он в общем представлении пресный, заурядный, и вообще иностранец, а Багратион — харизматичен, смел, храбр, всенародно любим, и само собой — наш, русский. хотя на самом деле — грузинский князь. Где же правда? Доверимся описанию генерала Ермолова: "Не принадлежа превосходством дарований к числу людей необыкновенных, Барклай излишне скромно ценил собственные способности и потому не имел к самому себе доверия. Неловкий у двора, он возбудил во многих зависть, когда государь сделал его военным министром. Но при этом холодностью в обращении не снискал ни приязни равных, ни приверженности подчиненных. Князь Багратион же возвысился согласно с мнением и ожиданием каждого. Конечно, он тоже имел завистников. Но будучи ума тонкого и гибкого, Багратион сделал при дворе сильные связи". Что верно, то верно... Сам император Павел I подыскал Багратиону жену — графиню Скавронскую — богатую, но, к сожалению, в супружеской жизни далеко не верную. Впрочем, к событиям войны 12-го года это прямого отношения уже не имело.
