Это произошло на пятый день наступления, после того как танкисты из 4-го корпуса генерала Кравченко (Юго-Западный фронт) и бойцы 4-го мехкорпуса генерала Вольского (Сталинградский фронт) встретились в районе хутора Советский под Калачом. Масштаб окружения оказался столь большим, что в котле оказались не только дивизии 6-й армии Паулюса, но и основные силы 4-й танковой армии противника. Немаловажная деталь: к этому дню советским войскам удалось почти полностью выстроить внешний фронт окружения на удалении от внутреннего в 40 и даже 100 километров. То есть кольцо окружения было двойным. В то же время противник вынужденно уплотнил свои боевые порядки и организовал оборону на оборонительных позициях вокруг Сталинграда. И это были те самые позиции, которые летом 1942 года в спешном порядке построили наши ввиду немецкого наступления к Волге. Кроме того, благодаря, опять же, вынужденному обстоятельству - быстрому отступлению румынских кавалерийских дивизий, переходящему в бегство, - окруженная группировка противника получила так сказать доппаек - живой провиант в виде десятков тысяч лошадей.
Но в тот день немецкие генералы, оказавшиеся в окружении, такой перспективы для себя - есть конину на протяжении двух месяцев - предпочли бы избежать. Все в один голос просили и даже требовали от Фридриха Паулюса дать приказ идти на прорыв, пока мышеловка не захлопнулась. Но осторожный и дисциплинированный Паулюс потратил время на то, чтобы связаться с Берлином, изложить план возможного контрнаступления в юго-восточном направлении, в сторону Котельникова. В результате сутки спустя Гитлер лично по телефону приказал 6-й армии оставаться на месте и сковывать силы Красной Армии в ожидании помощи извне. При этом он приказал впредь называть район окружения - "крепость Сталинград".
В то же время у генералов Красной Армии в этот день появилась надежда-иллюзия, что разгромить окруженных удастся в короткий срок, ну, может быть, за неделю-другую. Однако темп наступления на внутренней стороне кольца окружения вскоре замедлился. Сыграла свою роль существенная недооценка нашими штабами численности противника. Думали, что в котле 100 тысяч, а оказалось - в три с лишним раза больше. И когда это стало понятно, то основной упор был сделан на артиллерию, методично и неумолимо уничтожавшую врага. Без лишних для нас потерь.
