В этот день, ровно 200 лет назад по старому стилю, в 1812 году, император Александр I отправил из Петербурга фельдмаршалу Кутузову в безызвестное местечко Тарутино под Москвой рескрипт. В нем говорилось: "Известился я о бывшем вашем свидании с французским генерал-адъютантом Лористоном. Из личных моих с Вами объяснений известно Вам мое твердое и настоятельное желание устраниться от всяких переговоров с неприятелем. Равным образом, с крайним неудовлетворением узнал я, что и генерал Беннигсен имел свидание с королем неаполитанским без всяких на то побудительных причин. Поставя ему на вид, требую и от Вас строгого надзора за исполнением моей решимости: никаких предложений от неприятеля не принимать, и выполнять священную обязанность отомстить за оскорбленное Отечество". И по тону и по существу - выговор, за которым просматривается неудовольствие императора тем, что Москва оставлена, армия уведена в леса, а тут еще и контакты с наполеоновскими эмиссарами проводятся.
Любопытно... В нашем историческом сознании отложилось, что Кутузов в те дни всем руководил, принимал судьбоносные решения, а царь пребывал в тени, ну, может быть, нервничал, переживал только, в общем и целом, ждал у моря Балтийского погоды. Нет! В этом рескрипте четко определена государственная линия. Наполеон пытается обменять свое присутствие в Москве на хотя бы обещание начать переговоры. И фактически они на уровне военного командования уже происходят. Так вот, это все велено пресечь. И прямым следствием этого станет вынужденное решение Наполеона покинуть Москву.
Во-вторых, таким же прямым следствием жесткого запрета на контакты с неприятелем станет появление партизанского движения, которым война 1812 года знаменита. Потому что в этот же день, как это следует из воспоминаний генерала Ермолова, храбрейшие офицеры армии - артиллерийские капитаны Фигнер, Сеславин и полковник Кудашев - получили полномочия по организации диверсий на вражеских коммуникациях и право формировать из добровольцев летучие отряды, действующие в тылу противника. И в самом скором времени действия армейских партизан станут главной приметой войны. В самом деле, пока армия Наполеона сидела в Москве, а ее полевые гарнизоны - в городах и местечках вдоль старой Смоленской дороги, воевать партизанскими методами было трудно. А когда неприятель вышел, что называется, в чистое поле, тогда все и пошло так, нам известно хотя бы из той же "Гусарской баллады", из её второй, зимней части.
